Новости

Фортепианный концерт без участия других  музыкантов, когда в  течение двух отделений внимание слушателей приковано к одному только пианисту,  первым ввел в музыкальный обиход Ференц Лист. По воспоминаниям его изумлённых современников, «то, что он играл один, собою одним наполняя весь концерт – это была тогда совершенная новость в Европе». Сегодня подобные выступления вошли в повседневную концертную  практику, но далеко не каждое из них сохраняет и воссоздаёт содержательный масштаб «наполнения» клавирабендов легендарного виртуозного исполнителя.

Сольный концерт народного артиста России Николая Луганского в рамках абонемента   № 10 «Магия чёрно-белого»  стал именно таким событием, в котором соприкоснулись великая музыка,  высокие идеи и непревзойдённое мастерство выдающегося пианиста.   Его программа, объединившая  сонаты №№ 23 и 28 юбиляра 2020 года  Людвига ван Бетховена  и фортепианные произведения Сезара Франка,  запечатлела различные состояния, в которых может пребывать творческий дух человека.

   

  И если бетховенские сонаты регулярно звучат с концертной эстрады, высекая, по завету их создателя,  огонь из людских сердец, то «Прелюдия, ария и финал»  и «Прелюдия, хорал и фуга» Франка исполняются гораздо реже,  и в этот вечер прозвучали для тульской публики впервые.  «Эта невероятной красоты музыка иллюстрирует путь человека к Богу, через драматические коллизии и трагические  потери – к созерцанию пения ангелов»,  –  так прокомментировал их содержание на состоявшейся после концерта встрече со зрителями   Николай Луганский.

Говоря о   лучшем в мире,  по его мнению,  пианисте, Николай Львович предсказуемо назвал  Сергея Рахманинова – «первого и единственного», без которого трудно представить  и его собственную творческую личность. Луганский подарил восторженным слушателям два незабываемых биса: Скерцо Мендельсона-Рахманинова  из музыки к пьесе Шекспира «Сон в летнюю ночь» и Этюд-картину Рахманинова соч.33 №3, в возвышенном и трепетном исполнении которых ярко проявило себя  благородное звучание  рояля  Steinway.

 
Аплодисменты и овации публики, не утихавшие по несколько минут, сопровождали выступление музыканта.