Изображения
Цвета
Новости
Паганини конца века, король искусства каденцирования и солнечно светлый художник
10
марта 2024
«Сарасате — феноменальное явление.
Так, как звучит его скрипка, так она
никогда и ни у кого не звучала».
Л. Ауэр
10 марта исполняется 180 лет со дня рождения испанского скрипача и композитора Пабло де Сарасате.
Виртуозное искусство не умирает, всегда находятся музыканты, увлекающие «чистой» виртуозностью. Сарасате был одним из них. «Паганини конца века», «король искусства каденцирования» и «солнечно светлый художник», — так называли Сарасате современники. Перед его замечательным инструментализмом преклонялись даже принципиальные противники виртуозности в искусстве — И. Иоахим и Л. Ауэр.
Жизнь Сарасате сложилась на редкость счастливо. Он был в полном смысле этого слова любимец и баловень судьбы. «Я родился, — пишет он, — 14 марта 1844 года в Памплоне, главном городе провинции Наварры. Мой отец был военным капельмейстером. Я учился играть на скрипке с самого раннего детства. Когда мне было всего 5 лет от роду, я уже играл в присутствии королевы Изабеллы. Мое исполнение понравилось королю, и он назначил мне пенсию, которая позволила мне поехать в Париж учиться». Судя по другим биографиям Сарасате, эти сведения не точны. Родился он не 14, а 10 марта 1844 года. При рождении его назвали Мартин Мелитон, имя же Пабло он присвоил себе позднее, живя в Париже.
Лишь одного года занятий в классе Д. Алара было достаточно, чтобы тринадцатилетний скрипач окончил одну из лучших консерваторий мира с золотой медалью. Однако чувствуя потребность в углублении музыкально-теоретических знаний, он еще 2 года занимался в классе композиции. Завершив образование, Сарасате совершает множество концертных поездок по странам Европы и Азии. Дважды (1867-70, 1889-90) он предпринял большое концертное турне по странам Северной и Южной Америки. Сарасате неоднократно посещал Россию. Тесные творческие и дружеские узы связывали его с русскими музыкантами: П. Чайковским, Л. Ауэром, К. Давыдовым, А. Вержбиловичем, А. Рубинштейном. О совместном концерте с последним в 1881 г. русская музыкальная пресса писала: «Сарасате столь же бесподобен в игре на скрипке, сколько Рубинштейн не имеет себе соперников на поприще фортепианной игры...».
Приезд Сарасате в Петербург в январе 1898 года снова отмечен триумфом. Несметная толпа публики заполнила зал Дворянского собрания (в настоящее время Санкт-Петербургская академическая филармония им. Д.Д. Шостаковича). Вместе с Ауэром Сарасате дал квартетный вечер, на котором исполнил «Крейцерову сонату» Бетховена.
В последний раз Петербург слушал Сарасате уже на склоне его жизни, в 1903 году, и отзывы прессы свидетельствуют о том, что виртуозное мастерство он сохранил до старости. «Выдающиеся качества артиста — сочный, полный и сильный тон его скрипки, блестящая техника, преодолевающая всевозможные трудности; и, наоборот, легкий, нежный и певучий смычок в пьесах более интимного характера — всем этим в совершенстве владеет испанец». Сарасате остается пока все тем же «царем скрипачей», в принятом смысле этого слова. Несмотря на свою старость, он удивляет еще своей живостью и легкостью всего исполняемого».
Сарасате был уникальным явлением. Для современников он открыл новые горизонты скрипичной игры: «Однажды в Амстердаме, — пишет К. Флеш, — Изаи, беседуя со мной, дал такую оценку Сарасате: «Это он научил нас играть чисто». Стремление современных скрипачей к техническому совершенству, точности и непогрешимости игры исходит от Сарасате со времени его появления на концертной эстраде. До него свобода, плавность и блеск исполнения считались более важными».
«... Он был представителем нового типа скрипача и играл с потрясающей технической легкостью, без малейшего напряжения. Кончики его пальцев опускались на гриф совершенно естественно и спокойно, не ударяя о струны. Вибрация была гораздо шире, чем это было принято у скрипачей до Сарасате. Он справедливо считал, что владение смычком является первейшим и самым главным средством извлечения идеального — по его мнению — тона. «Удар» его смычка о струну попадал точно в центр между крайними точками подставки и грифа скрипки и едва ли когда-либо приближался к подставке, где, как мы знаем, можно извлечь характерный звук, сходный по напряженности со звуком гобоя».
Секрет творческого и личностного обаяния Сарасате современники видели в почти детской непосредственности его мировосприятия. По воспоминаниям друзей, Сарасате, был простодушным человеком, страстно увлекался коллекционированием тростей, табакерок, прочих антикварных вещиц. Впоследствии всю собранную им коллекцию музыкант передал своему родному городу Памплоне. Ясное, жизнерадостное искусство испанского виртуоза почти в течение полувека пленяло слушателей. Его игра привлекала особым певуче-серебристым звучанием скрипки, исключительным виртуозным совершенством, феерической легкостью и, кроме того, романтической приподнятостью, поэтичностью, благородством фразировки. Репертуар скрипача был исключительно обширен. Но с наибольшим успехом он исполнял собственные сочинения: «Испанские танцы», «Баскское каприччио», «Арагонскую охоту», «Андалусскую серенаду», «Наварру», «Хабанеру», «Сапатеадо», «Малагуэнью», знаменитые «Цыганские напевы». В этих сочинениях особенно рельефно проявились национальные черты композиторского и исполнительского стиля Сарасате: ритмическое своеобразие, колористическое звукоизвлечение, тонкое претворение традиций народного искусства. Все эти сочинения, как и две большие концертные фантазии «Фауст» и «Кармен» (на темы одноименных опер Ш. Гуно и Ж. Бизе), до сих пор остаются в репертуаре скрипачей. Произведения Сарасате оставили значительный след в истории испанской инструментальной музыки, оказав заметное влияние на творчество И. Альбениса, М. де Фальи, Э. Гранадоса.
Многие крупные композиторы того времени посвящали Сарасате свои произведения. Именно в расчете на его исполнение были созданы такие шедевры скрипичной музыки, как Интродукция и рондо-каприччиозо, «Хаванез» и Третий скрипичный концерт К. Сен-Санса, «Испанская симфония» Э. Лало, Второй скрипичный концерт и «Шотландская фантазия» М. Бруха, концертная сюита И. Раффа. Выдающемуся испанскому музыканту посвятили свои сочинения Г. Венявский (Второй скрипичный концерт), А. Дворжак («Мазурек»), К. Гольдмарк и А. Макензи. «Величайшее значение Сарасате», — отмечал в связи с этим Ауэр, — «основывается на том широком признании, которое он снискал своим исполнением выдающихся скрипичных произведений своей эпохи». В этом — громадная заслуга Сарасате, одна из самых значительных сторон исполнительской деятельности великого испанского виртуоза.
По материалам belcanto.ru и других открытых информационных источников.
Так, как звучит его скрипка, так она
никогда и ни у кого не звучала».
Л. Ауэр
10 марта исполняется 180 лет со дня рождения испанского скрипача и композитора Пабло де Сарасате.
Виртуозное искусство не умирает, всегда находятся музыканты, увлекающие «чистой» виртуозностью. Сарасате был одним из них. «Паганини конца века», «король искусства каденцирования» и «солнечно светлый художник», — так называли Сарасате современники. Перед его замечательным инструментализмом преклонялись даже принципиальные противники виртуозности в искусстве — И. Иоахим и Л. Ауэр.
Жизнь Сарасате сложилась на редкость счастливо. Он был в полном смысле этого слова любимец и баловень судьбы. «Я родился, — пишет он, — 14 марта 1844 года в Памплоне, главном городе провинции Наварры. Мой отец был военным капельмейстером. Я учился играть на скрипке с самого раннего детства. Когда мне было всего 5 лет от роду, я уже играл в присутствии королевы Изабеллы. Мое исполнение понравилось королю, и он назначил мне пенсию, которая позволила мне поехать в Париж учиться». Судя по другим биографиям Сарасате, эти сведения не точны. Родился он не 14, а 10 марта 1844 года. При рождении его назвали Мартин Мелитон, имя же Пабло он присвоил себе позднее, живя в Париже.
Лишь одного года занятий в классе Д. Алара было достаточно, чтобы тринадцатилетний скрипач окончил одну из лучших консерваторий мира с золотой медалью. Однако чувствуя потребность в углублении музыкально-теоретических знаний, он еще 2 года занимался в классе композиции. Завершив образование, Сарасате совершает множество концертных поездок по странам Европы и Азии. Дважды (1867-70, 1889-90) он предпринял большое концертное турне по странам Северной и Южной Америки. Сарасате неоднократно посещал Россию. Тесные творческие и дружеские узы связывали его с русскими музыкантами: П. Чайковским, Л. Ауэром, К. Давыдовым, А. Вержбиловичем, А. Рубинштейном. О совместном концерте с последним в 1881 г. русская музыкальная пресса писала: «Сарасате столь же бесподобен в игре на скрипке, сколько Рубинштейн не имеет себе соперников на поприще фортепианной игры...».
Приезд Сарасате в Петербург в январе 1898 года снова отмечен триумфом. Несметная толпа публики заполнила зал Дворянского собрания (в настоящее время Санкт-Петербургская академическая филармония им. Д.Д. Шостаковича). Вместе с Ауэром Сарасате дал квартетный вечер, на котором исполнил «Крейцерову сонату» Бетховена.
В последний раз Петербург слушал Сарасате уже на склоне его жизни, в 1903 году, и отзывы прессы свидетельствуют о том, что виртуозное мастерство он сохранил до старости. «Выдающиеся качества артиста — сочный, полный и сильный тон его скрипки, блестящая техника, преодолевающая всевозможные трудности; и, наоборот, легкий, нежный и певучий смычок в пьесах более интимного характера — всем этим в совершенстве владеет испанец». Сарасате остается пока все тем же «царем скрипачей», в принятом смысле этого слова. Несмотря на свою старость, он удивляет еще своей живостью и легкостью всего исполняемого».
Сарасате был уникальным явлением. Для современников он открыл новые горизонты скрипичной игры: «Однажды в Амстердаме, — пишет К. Флеш, — Изаи, беседуя со мной, дал такую оценку Сарасате: «Это он научил нас играть чисто». Стремление современных скрипачей к техническому совершенству, точности и непогрешимости игры исходит от Сарасате со времени его появления на концертной эстраде. До него свобода, плавность и блеск исполнения считались более важными».
«... Он был представителем нового типа скрипача и играл с потрясающей технической легкостью, без малейшего напряжения. Кончики его пальцев опускались на гриф совершенно естественно и спокойно, не ударяя о струны. Вибрация была гораздо шире, чем это было принято у скрипачей до Сарасате. Он справедливо считал, что владение смычком является первейшим и самым главным средством извлечения идеального — по его мнению — тона. «Удар» его смычка о струну попадал точно в центр между крайними точками подставки и грифа скрипки и едва ли когда-либо приближался к подставке, где, как мы знаем, можно извлечь характерный звук, сходный по напряженности со звуком гобоя».
Секрет творческого и личностного обаяния Сарасате современники видели в почти детской непосредственности его мировосприятия. По воспоминаниям друзей, Сарасате, был простодушным человеком, страстно увлекался коллекционированием тростей, табакерок, прочих антикварных вещиц. Впоследствии всю собранную им коллекцию музыкант передал своему родному городу Памплоне. Ясное, жизнерадостное искусство испанского виртуоза почти в течение полувека пленяло слушателей. Его игра привлекала особым певуче-серебристым звучанием скрипки, исключительным виртуозным совершенством, феерической легкостью и, кроме того, романтической приподнятостью, поэтичностью, благородством фразировки. Репертуар скрипача был исключительно обширен. Но с наибольшим успехом он исполнял собственные сочинения: «Испанские танцы», «Баскское каприччио», «Арагонскую охоту», «Андалусскую серенаду», «Наварру», «Хабанеру», «Сапатеадо», «Малагуэнью», знаменитые «Цыганские напевы». В этих сочинениях особенно рельефно проявились национальные черты композиторского и исполнительского стиля Сарасате: ритмическое своеобразие, колористическое звукоизвлечение, тонкое претворение традиций народного искусства. Все эти сочинения, как и две большие концертные фантазии «Фауст» и «Кармен» (на темы одноименных опер Ш. Гуно и Ж. Бизе), до сих пор остаются в репертуаре скрипачей. Произведения Сарасате оставили значительный след в истории испанской инструментальной музыки, оказав заметное влияние на творчество И. Альбениса, М. де Фальи, Э. Гранадоса.
Многие крупные композиторы того времени посвящали Сарасате свои произведения. Именно в расчете на его исполнение были созданы такие шедевры скрипичной музыки, как Интродукция и рондо-каприччиозо, «Хаванез» и Третий скрипичный концерт К. Сен-Санса, «Испанская симфония» Э. Лало, Второй скрипичный концерт и «Шотландская фантазия» М. Бруха, концертная сюита И. Раффа. Выдающемуся испанскому музыканту посвятили свои сочинения Г. Венявский (Второй скрипичный концерт), А. Дворжак («Мазурек»), К. Гольдмарк и А. Макензи. «Величайшее значение Сарасате», — отмечал в связи с этим Ауэр, — «основывается на том широком признании, которое он снискал своим исполнением выдающихся скрипичных произведений своей эпохи». В этом — громадная заслуга Сарасате, одна из самых значительных сторон исполнительской деятельности великого испанского виртуоза.
По материалам belcanto.ru и других открытых информационных источников.